Жан-Луи Фетжен

Ночь эльфов

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АНТОР: королевский стражник, произведенный в рыцари королевой Игрейной.

БЕДВИН: епископ Логра.

БЛЕЙЗ: монах, духовник королевы Игрейны.

БЛОДЕВЕЗ: эльфийская целительница, подруга Ллиэн.

БЛОРИАН И ДОРИАН: братья Ллиэн.

БОЛДУИН: король гномов Красной Горы.

БРАН: младший брат Ротора, регента Черной Горы.

ГВИДИОН: эльф-друид.

ГОРЛУА: сенешаль короля Пеллегуна, дворцовый управитель и герцог Тентажель, впоследствии регент Логра и супруг Игрейны.

ИГРЕЙНА: королева Логра.

ИЛЛЬТУД: святой человек из Логра, в прежние времена – рыцарь Илльтуд де Бреннок, ныне аббат.

ЛЕО ДЕ ГРАН: герцог Кармелидский, брат Игрейны.

ЛЛИЭН: королева Высоких эльфов, супруга Ллэндона.

ЛЛОУ ЛЛЬЮ ГИФФ: «Лев с крепкой хваткой», ученик эльфа-друида.

ЛЛЭНДОН: король Высоких эльфов.

МАОЛЬТ: скупщица краденого из Каб-Бага, входящая в Гильдию.

МЕРЛИН: мужчина-ребенок, получеловек. Его эльфийское имя – Мирддин.

МОРГАНА: дочь Утера и Ллиэн. Ее эльфийское имя – Рианнон («Королевская»).

ПЕЛЛЕГУН: король Логра.

РОГОР: наследник престола Черной Горы.

СИСТЕННЕН: барон, отец Утера.

ТИЛЛЬ: следопыт, зеленый эльф.

УЛЬФИН: один из двенадцати рыцарей – стражей Великого Совета, друг Утера.

УТЕР: один из двенадцати рыцарей, возлюбленный королевы Ллиэн, отец Морганы (Рианнон).

ФРЕЙР: воин-варвар, друг Утера, правитель Скалистого Порога.

ЭЛАД: капеллан в поместье Систеннена.

Пролог

Некогда в мире царило полное спокойствие. Согласно древнему мифу четыре племени богини Даны – «Туатха де Дананн» – разделили Средние Земли между собой: люди расселились на берегах морей и рек, гномы – в горах, эльфы – в огромных лесах, а гоблины, племя монстров,– в краю Горра, Пустынных Землях. И каждому племени был подарен талисман – одна четвертая часть божественного могущества, чтобы ни одно из них вовек не угасло. Эльфам даровано было знание и Чаша Дагды; людям – королевская власть, которую символизировал Фал Лиа – Камень Фал, издававший стон, когда к нему приближался законный повелитель; гоблинам – жестокость и ярость, воплощенные в Копье Луга; гномы получили богатство, олицетворенное Мечом Нудда. Этот золотой меч они из поколения в поколение украшали самыми красивыми драгоценными камнями, добываемыми в своих подземельях. На их языке он звался Каледвх, а люди называли его Экскалибур.

Но вот настал день, когда люди забыли древнюю религию и теперь не верили ни во что, даже в нового Бога, несмотря на все старания монахов. Только королевская власть, воплощенная в Фал Лиа, оставалась религией, и жажда этой власти заставляла их верить в то, что они – избранный народ, призванный править миром.

Когда закончилась долгая война с монстрами, Пеллегун, король людей, с помощью своего сенешаля Горлуа составил план, как посеять рознь между эльфами и гномами и тем самым усилить собственное могущество.

Священный талисман гномов был похищен Гаэлем, серым эльфом, членом всемогущей Гильдии воров и убийц, подвластной сенешалю Горлуа. Гномы уже готовились к войне, чтобы вернуть себе Каледвх, но было решено отправить к ним посольство, возглавляемое королевой Высоких эльфов, Ллиэн, в которое вошли представители каждого из трех племен, чтобы попытаться сохранить мир. Но, увы, Гильдия также не оставалась безучастной, и Гаэль, убитый одним из ее членов, примкнувшим к посольству, унес свою тайну в могилу. Единственные уцелевшие посланцы, Ллиэн и рыцарь Утер, слишком поздно поняли, в какую игру их втянули,– слишком поздно, чтобы помешать битве между гномами Черной Горы и эльфами Болотных Земель и попытке жителей Лота, столицы людей, истребить гномов, находившихся там со своим королем Болдуином.

Свершилось непоправимое.

Экскалибур отныне был в руках Пеллегуна, и власть людей над остальными племенами казалась несокрушимой.

Глава 1

Битва

Спокойно и неторопливо, словно серая лава, извергающаяся из недр горы, они шли плотными рядами под знаменами великих гномовских династий. И этот нескончаемый поток вооруженных воинов, постепенно заполнявший равнину, казался еще более устрашающим из-за того, что двигался в полном молчании,– не слышалось ни голосов, ни звука труб. Было еще рано, и первые лучи солнца скользили по траве, образуя над ней тонкие нимбы холодного света, в котором поблескивали капельки росы. Королевский лагерь был разбит на ночь у подножия Красной Горы, и утром люди проснулись, дрожа от холода. Открыв глаза, все они – и рыцари, и простые пехотинцы – почувствовали, как сердца у них сжимаются при виде бесчисленного грозного войска. Все взгляды обратились к королю Пеллегуну и сенешалю Горлуа, которые неподвижно сидели на конях, столь схожие между собой, с длинными седыми волосами, заплетенными в косички, в простых кольчугах под бело-голубыми туниками, такие же холодные и молчаливые, как войско гномов, будто полностью безучастные к происходящему.

Потом все побежали строиться, подгоняемые командирами, ощущая бешеный стук сердца и тяжесть в руках, и на какое-то время повелительные крики, топот и лошадиное ржание заглушили страх. Потом снова наступило ожидание. В центре строя копейщики и пехотинцы, неуклюжие в своих кожаных латах, подбитых гвоздями, слушали монахов, поющих раннюю заутреню, собравшись вокруг огромного распятия. Некоторые крестились. Позади всадники и рыцари завтракали, нарочито выказывая безразличие к мессе, в то время как их оруженосцы, охваченные ужасом, торопливо готовили к сражению боевых коней.

Внезапно словно легкая дрожь пробежала по всему войску людей. Вдалеке, примерно на расстоянии лье от первых рядов королевских лучников, показалась армия гномов, идущих под тяжелый грохот барабанов, Пеллегун склонился к герцогу-сенешалю Горлуа и прошептал ему что-то на ухо. Тот тронул поводья и пустил коня мелкой рысью, по дороге окликая слуг, отвечавших за продовольствие. Они рассеялись по рядам войска, нагруженные корзинами и бочонками, разбрасывая хлеб и разливая вино – даже в подставленные шлемы. Эта неожиданная раздача немедленно вызвала суматоху, и строй нарушился. Подавая всем пример, Горлуа вскинул руку, в которой держал мех с вином, словно приветствуя наступающий день, а затем сделал большой глоток, залив подбородок и тунику густым темно-красным вином, похожим на кровь. Затем пришпорил коня и поскакал сквозь ряды солдат.

– Примите, ядите! – провозгласил он, бросая мех юному копейщику с еще детским лицом.– Сие есть тело и кровь Христовы!

И, расхохотавшись, галопом поскакал в первые ряды, где лучники уже воткнули перед собой в траву каждый по восемь-десять стрел, чтобы быстрее заряжать луки. Не останавливаясь, он выхватил из рук сержанта королевское знамя и вонзил его в землю в ста туазах [1] от первых рядов. Потом прежней мелкой рысью проехал половину обратного расстояния, зная, что с этого момента все смотрят на него.

Во взглядах читались ненависть, страх, надежда.

Герцог Горлуа улыбался, но в его ужасном лице, изуродованном длинным шрамом, лишившим его глаза, не было никакой уверенности. Сенешаль, как и сам король Пеллегун, по человеческим меркам был стар, хотя для гномов его возраст считался бы всего лишь отроческим. Его длинные седые косицы были перевиты красными кожаными лентами, бороды он не носил в отличие от большинства рыцарей. Роста Горлуа был невысокого, но обладал недюжинной силой – рожденный во время войны и словно созданный для нее. Он обвел глазами ряды воинов, ища среди них короля, и увидел, что тот по-прежнему держится в отдалении, окруженный двенадцатью рыцарями – своей личной стражей. Ему показалось, что Пеллегун слегка кивнул.